Поэзия парижского лета

Просто Париж. Очарование Парижем овладевает внезапно, как только прикасаешься к парижской земле. И овладевает навсегда, потому что знаком с ним задолго до первой встречи по книгам, мемуарам, живописи, по всей сумме познаний. Гостиница "Ibis" рядом с площадью Бастилии, величественный памятник в центре в честь трех дней Великой французской революции, ливень солнца, багряный ковер листьев из-за раннего листопада и безлюдность на улицах. Складывается впечатление, что парижане, не желая смешиваться с туристами, бежали из осажденного города.
Широкие зеленые бульвары, разбегающиеся от Сены, парки, лабиринты узких, очаровательных старинных улочек, красивые высокие дома с кружевными чугунными решетками на крошечных оконных балкончиках, которые каждый раз привлекают мое внимание; крутые крыши с мансардами, площади, набережные, дворцы, история, но главное - влечет неповторимая атмосфера. Здесь оголяется, становится незащищенной душа. Музыка и огни, воспевавшие его Эдит Пиаф, чуть хрипловатый голос Шарля Азнавура, печальные баллады Ива Монтана. А это все - наши прекрасные далекие шестидесятые.
Собор Парижской Богоматери... Старинный, красивый, величественный и недружелюбный. Строгий и холодный. Сумрачная готика, ощущается покой и отдаление от реальности. Собор был свидетелем многих драматических событий, начиная со средневекового правосудия и кончая коронацией Наполеона. Здесь разыгрывалась трагедия звонаря Квазимодо и красавицы-цыганки Эсмеральды. На мордах горгулий - все оттенки вполне человеческих злобных нравов и строптивые характеры. Кажется, что камни кричат, скорбит замок. Но мне с моим темпераментом, склонным к восклицательным знакам, разочарование не грозит.

Август... Последний месяц уходящего лета. Долгожданное путешествие и, наконец, приземляемся в аэропорту Шарля де Голля. Впереди 4 романтических дня.

О Париже столько написано, спето, сочинено! Мои заметки - это в общем-то не столько описание увиденного, сколько ощущения в словах. Кликните на картинки, если хотите рассмотреть их подробней.

Париж не весь в домах,
И в том иль в этом лике:
Он часть истории, идея, сказка, бред.
В. Брюсов

Нетрудно представить себе героев романов Дюма, прогуливающихся по этим дорожкам или несущихся галопом на конях, строящих интриги или сражающихся за честь дамы. Лувр…Цитадель на фоне парижского неба, модернистская пирамида, поднимающаяся в центре Двора Наполеона, а вокруг неё три пирамиды поменьше. Треугольный бассейн, в котором публика охлаждает ноги, температура-то около сорока. Гете называл архитектуру застывшей музыкой, а критики-традиционалисты прозвали пирамиду “скрипом ногтя по классной доске”. Продвинутые поклонники считали прозрачную пирамиду сплавом древней традиции и современных технологий, связываюшим звеном между прошлым и настоящим. Может быть и так, но мне кажется странным это сочетание. Невозможно даже обойти Лувр за отведенное время. От обилия шедевров рябит в глазах. Вместо вдумчивого созерцания картин вихрем несемся по залам, стараясь как можно больше охватить гениальных творений, усталость, и уже мало что интересует. Задерживаемся у скульптур “Венера Милосская“ и “Ника Самофракийская”. Невозможно оторвать от неё глаз. Это вестница победы, стоящая на носу греческого корабля - вся во встречном ветре, в шуме волн и в стремительном движении: она несет на крыльях весть о победе. К Джоконде удается пробиться через толпу. Такое впечатление, что она уже о тебе все знает и понимает, зачем ты здесь перед ней. Не заметили, как стемнело, и мы приближаемся к королеве парижских памятников - Эйфелевой башне. Ругали её сильно. Мопассан, например, не мог её терпеть. Он постоянно видел её из окон своего дома и, чтобы избавиться от этого наваждения, не мог ничего лучшего придумать, как подняться наверх и в одном из ресторанчиков писать свои шедевры. Зрелище потрясающее: лампы расцвечивают металлические решетчатые конструкции серебристыми и золотистыми огнями. Полно чернокожих студентов, продающих сувениры с главным символом Парижа. И только на следующий день, немного расслабившись, в прекрасном музее д’ОРСЕ встречаемся с импрессионистами и скульптурами в музее Огюста Родена.

Букинистические лавочки на берегу Сены, снующие фотографы. Экскурсовода слушать не хочется. И еще раз я вижу Собор, проплывая по Сене на прогулочном теплоходике. Мост Александра III c изображением нимф и морских чудовищ. С обеих сторон горят золотом на солнце по два крылатых коня. С реки хорошо видна красота моста. Сколько всего написано про эту реку! А не протекай она через Париж, кто бы что знал о реке Сене? Но город вокруг не какой-нибудь - Париж! Направляемся к Лувру с площади Согласия через сад Тюильри, один из символов Парижа.

Мимо проследовал немолодой господин. Дойдя до клумбы, вокруг которой сидели, видимо, завсегдатаи сада, он выбрал себе уединенное место, оглянулся по сторонам, сел и раскрыл над собой зонт. Небо было чистое, и эту странность ничем иным, как желанием отгородиться от внешнего остального мира, нельзя было объяснить. Я не могу отвести взгляд от черного зонта. Память извлекает из тайников воспоминания о когда-то прочитанном. Точно с таким же очень старым зонтом ходил по Парижу Модильяни. Шли теплые летние дожди, и Модильяни с Анной Ахматовой приходили сюда, в Люксембургский сад, сидели под этим зонтом на скамейке, не на платных стульях, как было принято тогда, а на скамейке, не было денег. Недалеко дремал старый дворец, и они читали в два голоса Верлена
и радовались тому, что помнили одни и те же вещи. Эти стулья стоят в саду и сейчас. И отрадно было прочитать про себя "Осень ранняя развесила флаги желтые на вязах" или "В синеватом Парижа тумане, / И наверно
опять Модильяни, / Незаметно бродит за мной." Спасибо, Анна Андреевна!

Монпарнас. Латинский квартал стал олицетворением национального интеллекта, высокой духовности. Именно здесь воздвигнут Пантеон, в котором покоятся великие французы. Вечером, минуя площадь Сен-Мишель с ее фонтаном, украшенном бронзовой статуей архангела Михаила, спешим увидеть знаменитое кафе "Ротонда". Первоначальную славу Монпарнасу принесла орава художественной богемы, которая в начале ХХ века устремилась именно сюда с уютного, но тесного и нищего Монмартра. Перехватывает дыхание, когда оказываешься в этих святых местах. На этих бульварах, в этих кафе кипела, шумела, пила, ссорилась и браталась пестрая многонациональная толпа - будущая гордость всего цивилизованного мира.

Как сказал один из тогдашних обитателей Марк Шагал, здесь или помирали с голоду, или становились знаменитыми. Леже, Модильяни, Альтман, Сутин и еще ряд имен, ко многим из которых слава пришла после смерти. И опять воспоминания о прочитанном...
Однажды они зашли в кафе “Ротонда", Марк Шагал и Перец Маркиш. Родные мелодии всегда звучали в их душах. И парили, как аисты, влюбленные над крышами – на картинах мечтательного Шагала и в бунтарских стихах Переца Маркиша:                                                                 Ночной Париж, холодные ночлеги,
                                И сердце на расхлябанной телеге,
                               Многоэтажных алчностей прилив!
                               Лакай абсент и до безумства пьянствуй...

Монмартр. Высочайшая точка Парижа. Поздний вечер, суббота, жара, яблоку негде упасть. Легенда гласит, что в начале нашей эры холм Монмартр был свидетелем кровавого события. Именно здесь принял мученическую смерть первый епископ Парижа. Во времена преследования христиан он был обезглавлен, но свершилось чудо. Дионисий встал, поднял собственную голову, обмыл её в ближайшем колодце, прошел несколько шагов и упал замертво.
И место это получило имя "Монмартр" - "гора святого мученика". Сейчас Монмартр несколько лубочный, как мне кажется. А вот и кабаре "Мулен-Руж". Красная мельница, построенная в 1885 году и самая известная мельница в мире, вращает свои крылья на площади Пигаль. Мальчик из древнего аристократического рода после перелома обеих ног превратился в калеку. Он поселился здесь, на Монмартре, и рисовал, рисовал представителей "полусвета", "парижского дна", певцов и актеров. Творениями Тулуз-Лотрека гордится "Красная мельница". Здесь прожигали жизнь Пикассо, Сезанн, Моне, Модильяни и многие другие, пока не перебрались на Монпарнас. Вообщем "сто лет перьев, голых ног и греха". Выступления танцовщиц канкана сделали это место символом современного Парижа. Стоять на вершине Монмартра, видеть огни Парижа - блаженство! Купив в одном из магазинчиков "кусочек Парижа", после долгих поисков метро прибываем в гостиницу, благодаря судьбу, подарившую нам такой шанс. Версаль, Булонский лес. Находится недалеко от Парижа, около 18 км. Пятьдесят лет потребовалось Людовику ХIV “Королю-Солнце”, чтобы воплотить в жизнь свой план. Все было предназначено для удовлетворения капризов короля, прославлению его личности и власти. Людовик любил театр, и само устройство королевской жизни превратилось в помпезное представление, а сценой был Версаль. Ошеломляет, конечно, зеркальный зал для приемов и балов своей роскошью и размерами. По пути проходим по длинным анфиладам царских покоев, в которых король ел, пил, кутил и жил. Это целый проспект, длина которого 73м. Напротив окон расположены зеркала, отражающие небо и водоемы парка, создавая удивительный сказочный эффект. Залы Версаля названы именами олимпийских богов, в одном из них стоит статуя, изображающая самого Людовика.

Все были бедны и одиноки. Ахматова вспоминала, что Маркиш был фантастически красив, и, когда в Париже остался без денег, пошел по объявлению на конкурс красоты и выиграл. Алексей Толстой познакомился с Гумилевым в кафе под каштанами. Они часто вели беседы о стихах, о будущей славе, о путешествиях в тропические страны, о розысках остатков Атлантиды. И, конечно, Ахматова…Здесь она познакомилась с Модильяни, и результат встречи – её восхитительные стихи и его прекрасная живопись. И вот мы на улице Бонапарта, где жила Ахматова в то далекое время, встречалась с Модильяни, и он рисовал её. “О каком наследстве можно говорить? - заметила она как-то своему секретарю , - Взять рисунок Моди и уйти.” Поздно. Хотелось продлить этот дивный вечер в Париже и воспоминания, воспоминания… В какой-то момент меня пронзило чувство: вот Лувр, вот Сена, и вот я – иду себе по набережной, мосту Аустерлиц. Так ошеломляюще невероятно!

С галереи любуемся парком. Здесь уже начинает бродить осень. Вся композиция парка симметрична, гравийные дорожки и орнаментальные сады-ковры, обширная водная гладь бассейнов, от которых лучами и параллельно друг другу расходятся аллеи, четкие линии остриженных вдоль и поперек вековых лип. Как же много сил, творчества и любви в каждом сантиметре территории, отведенной для этого шедевра! Кажется, что чистый и прохладный, насыщенный нежным запахом хвои воздух пробирается в мозг, очень жарко. И только полностью избавляемся от жары в Булонском лесу, точнее в небольшом саду Багатель, расположенном в центре леса. Здесь сочетаются несколько видов садов: французский, английский пейзажный, итальянский каскадный.Ухоженные местечки парка соседствуют с дикими природными уголками. В тени огромных деревьев свободно разгуливают павлины и совсем не боятся посетителей. Визитной карточкой сада Багатель является большой розарий, около 9000 сортов роз. Отдыхаем у пруда с белыми кувшинками, героями импрессионистских полотен Моне. Я в Париже ищу Ахматову, то есть то, что с ней связано. И вспоминаю, что здесь, в Булонском лесу, Анна Ахматова каталась со своим избранником. " И словно тушью нарисован в альбоме старом Булонский лес". Совершают здесь пробежки парижане, и в экипажах давно-давно никто не ездит.

Замки Луары. Последний день пребывания в Париже. С утра – путешествие в замки долины Луары, расположенной в 160 км от Парижа. Захватывающие дух пейзажи: равнины, покрытые лесом и кустарником, средневековые города, милые деревушки с ухоженными домиками, палисадниками. Здесь чувствуется раздолье, напоенное прохладой и влагой, отсутствие бед засушливых земель. На фоне этих романтических пейзажей прошло детство многих французских поэтов и писателей, когда-то прославивших Францию. Луара – королевскея река, самая длинная во Франции. Она стала королевской в Х1V-ХVII веках, когда была избрана французскими королями как место для строительства прекрасных дворцов. До сих пор здесь сохранились сотни старинных замков, до сих пор в них живут потомки знаменитых фамилий или, как рассказывают, их привидения. Сотни лет поэты посвящали свои стихотворные эпосы знаменитой реке Франции. Поистине волшебное место! Посещаем самые известные замки: Шамбор, Шенонсо и Амбуаз.

Шамбор считают одним из лучших замков эпохи Возрождения. Он изящен и в то же время грандиозен. Здесь устраивались приемы и театральные премьеры пьес Мольера. Над проектом замка некоторое время работал Леонардо да Винчи, но он умер до начала строительства, воплощены в жизнь лишь некоторые его идеи. Замок Шeнонсо высится как белая игрушка на фоне лазурного неба и синевы Луары. С этим замком, как и с другими, связано много драматических историй. Генрих II подарил замок своей фаворитке Диане де Пуатье. Как рассказывают, Рабле сказал, что “он украсил шею своей кобылицы колоколами Франции”. Двадцать один год Диана была любовницей короля, затмив его законную супругу Екатерину Медичи. Когда Генрих погиб во время рыцарского турнира, Медичи отобрала замок у Дианы, а её сослали в другой замок, где она и проливала слезы. Апартаменты замка привлекают работами французских художников, скульптуров и фламандскими гобеленами. Замок Амбуаз тесно связан с именем Леонардо да Винчи. Он воздвигнут на высоком холме, откуда открываются панорама долины Луары, сооружения ХV и XVI веков, сады, засаженные средиземноморскими породами деревьев. Король Франциск I пригласил Леонардо во Францию в 1516 году, в возрасте 64 лет. Он купил у Леонардо три его шедевра, в том числе и знаменитую Джоконду, захаживал к Леонардо в гости, беседовал с ним об искусстве.

Будучи благодарным человеком, Леонардо предложил своему другу-королю построить вертолеты, раздвижные мосты, но король не верил, что все это может работать. Леонардо умер на руках короля и похоронен здесь, в капелле Святого Губерта, 2 мая 1519 года. Продегустировав вино в одном из замков, покидаем долину Луары, возвращаемся в Париж. Последняя прогулка - в район Маре, к площади Вогезов, одной из красивейших площадей мира. Она представляет собой прямоугольник, закрытый со всех сторон 36 домами с большими мансардными окнами. Цвет построек - красный с белым, необычный для Парижа. По всему периметру дома окружены аркадой. Очень уютная площадь! Проходя мимо домов Гюго и Ришелье, возвращаемся в гостиницу. До свидания, город мечты!